Стрессом мы часто называем то состояние крайнего напряжения всех физических и моральных сил, которое испытывает человек в современном мире. Что такое стресс и дистресс? Каковы причины их возникновения? Как влияют техногенные катастрофы, природные катаклизмы, военные конфликты и террористические акты на психику людей? Почему мы столь подвержены стрессам и как им противостоять?

Стресс и дистресс

В наши дни понятие „стресс“ стало очень модным и распространённым. Именно им мы объясняем своё подавленное состояние, вызванное интенсивной работой, физическим или психическим перенапряжением, семейными проблемами, выходом на пенсию, смертью близкого человека, известиями о катастрофах и т. д. Не только обыватели, но и некоторые учёные склонны отождествлять биологический стресс с сильным эмоциональным напряжением, что в корне неверно, хотя нервное возбуждение и является одним из проявлений стресса.

Стресс не считается нарушением, это вполне естественное состояние, имеющее как позитивный, так и негативный аспект. Любая ситуация, будь то посещение театра, первый поцелуй, партия в шашки, спортивная победа, способна вызвать стресс, который, однако, не причиняет никакого вреда организму. В современной психологии существуют два понятия: стресс как неспецифическая реакция активации биологических и психических возможностей организма на любое предъявленное ему требование, и дистресс — негативное эмоциональное стрессовое реагирование на ситуации, значительно превышающие адаптационные ресурсы человека.

Стресс — важнейший фактор выживания, дающий человеку силы противостоять невзгодам, отвечать на вызовы судьбы, не мириться с обстоятельствами, бороться и не сдаваться.
Боль, страх, утомление, унижение, потеря крови, неожиданный успех, любовь, т. е. всё то, что может привести к радикальной смене образа жизни или устоявшихся представлений, относится к стресогенным факторам, которые, собственно говоря, и порождают стресс как психофизиологическое состояние.

Говоря о стрессе, мы будем преимущественно иметь в виду дистресс, поскольку он способен нанести реальный вред нашему физическому и психическому здоровью. Ему подвержены, например, авиадиспетчеры, от внимания которых зависят жизни сотен людей, спортсмены, руководители и вкладчики банка, находящегося на грани банкротства, водитель, навстречу которому неожиданно выскакивает автомобиль или пешеход, человек, сидящий у постели безнадёжного больного и т. д.

Обстоятельства, вызывающие стресс (стрессоры), провоцируют в организме ответную реакцию на раздражение. Парадоксально, но с точки зрения биохимии не имеет значения, положительные или отрицательные эмоции испытывает человек. Важно лишь то, что организм должен перестроиться и приспособиться к новым обстоятельствам. Так, во время войны женщина получила „похоронку“ на своего единственного сына, очень тяжело переживала утрату. Но несколько лет спустя считавшийся погибшим вдруг вошёл в дом — и радость вызвала у матери настоящий шок. Таким образом, и горе, и счастье задействовали в организме одни и те же адаптационные механизмы, позволившие ему справиться с потрясением и восстановить внутреннее равновесие.

Миссия невыполнима?

Современный быстро меняющийся мир предъявляет жёсткие требования к адаптационным способностям нашего организма. С этой точки зрения стресс можно расценивать не только как некую реакцию на экстремальные обстоятельства, но и как двигатель прогресса: люди просто не выжили бы, не будь у них внутренних защитных механизмов, позволяющих приноровиться к обстоятельствам. Если перед человеком вдруг встаёт трудная или кажущаяся невыполнимой задача, то в ответ на вызов мобилизуются все душевные и физические силы, позволяющие преодолеть преграды.

В экстремальной ситуации в человеке порой просыпаются недюжинные способности: мать, спасающая ребёнка, может перевернуть автомобиль, поднять огромное бревно, сдвинуть балку. Известны случаи, когда не обладающие особой физической силой подростки спасали утопающих или вытаскивали из огня взрослых людей, а хрупкие медсёстры всю войну выносили с поля боя раненых.

Чаще всего люди совершают подвиги, не отдавая себе в этом отчёта. Но иногда мобилизация внутренних ресурсов происходит осознанно: узники концлагерей, например, до конца боролись за жизнь, помогали друг другу, что позволило им в нечеловеческих условиях не только выжить, но и сохранить человеческое достоинство. Другой пример: при кораблекрушении чаще всего спасается тот, кто хватается за последнюю соломинку и не теряет надежды.

Таким образом, стресс — важнейший фактор выживания, дающий человеку силы отвечать на вызовы судьбы, бороться с несправедливостью, искать и не сдаваться. Это позволяет в полной мере ощущать прелесть жизни, радость победы, творческий подъём, что, безусловно, может считаться позитивным компонентом стресса. Но встречаются и „адреналиновые алкоголики“: люди, сознательно (или неосознанно) стремящиеся вновь и вновь испытывать „пьянящие“ сильные эмоции, выходить за рамки обыденности. Отсюда — увлечение азартными играми, прыжками с высоты, экстремальным вождением и т. д. Однако погоня за острыми ощущениями может привести к самым печальным последствиям.

Порой люди становятся рабами собственных влечений и сами себе, а заодно и другим создают кризисные ситуации, постоянно существуют на грани стресса, но и это со временем приедается и толкает к новым и новым безумствам.
Человек познаётся в… стрессе

К сожалению, экстремальные ситуации — войны, террористические акты, техногенные и природные катастрофы — стали в определённом смысле явлением обыденной жизни. Они порождают онтологическую тревогу, иными словами — беспокойство, подспудный страх.

Но в одних и тех же стрессогенных обстоятельствах люди различаются индивидуальными особенностями в сенситивности и формах проявления стрессовых реакций. То, что для одного неприятность — для другого трагедия. Один, узнав о беде, зарыдает, станет заламывать руки, кричать, а другой сохранит спокойствие, будет выглядеть даже равнодушным, постарается скрыть свои эмоции от окружающих и поддержать, успокоить тех, кто в этом нуждается. Получив радостную весть, кто-то проявит бурную радость, будет смеяться, хлопать в ладоши, кричать „ура“ и прыгать как ребенок, кто-то лишь сдержанно улыбнется, а третий прольёт счастливые слёзы. В экстремальных ситуациях люди способны собраться, проанализировать, трезво оценить сложившуюся ситуацию и начать действовать сообразно обстоятельствам, а другие теряются и впадают в панику.

Ничто не раскрывает особенности национального характера лучше, чем реакция на покушение на спокойствие в стране.
Некоторые люди оказываются более „стрессоустойчивыми“, но не бесчувственными, другие легко подпадают под власть обстоятельств. К первым чаще всего относятся те, кто уже оказывались в сложных ситуациях и благополучно вышли из них. На их стороне — надежда, опыт, а значит, и уверенность в том, что они всё смогут преодолеть. Люди второй категории более ранимы и зависимы от внешних обстоятельств. Неудачи, крушение надежд и иллюзий выбивают у них почву из-под ног. Они более других нуждаются в помощи и поддержке.

В критических ситуациях ярче всего проявляются как лучшие, так и худшие человеческие качества. Как известно, друг познается в беде. Случается, что даже близкие люди ведут себя недостойно и предают именно тогда, когда нам не на кого опереться. Подобные разочарования, настигающие человека в самые тяжёлые минуты его жизни, всегда болезненны, но и их необходимо пережить. Более того, из собственных страданий следует извлечь урок, чтобы, опираясь на свой печальный опыт, попытаться изменить к лучшему самого себя или пересмотреть своё отношение к миру.

Человек меняется и развивается вплоть до глубокой старости, причём ход этой эволюции во многом зависит от него самого. „Мои года — моё богатство“, — поёт в известной песне Вахтанг Кикабидзе. И верно — с возрастом приходит и понимание самого себя и других, и снисходительность, и мудрость. Конечно, в том случае, когда человек сумел достойно пройти свой жизненный путь. Однако бывает и негативное восприятие собственной жизни, и тогда человек превращается в сварливого, вздорного и жадного старика, чей закат лишён благодати.

Слабое звено

Наиболее существенные различия мировосприятия связаны с возрастом. Особенно уязвимы дети и пожилые люди. Но и здесь нужно иметь в виду очень широкий спектр индивидуальных различий в восприятии жизненных ценностей и в защитных адаптационных механизмах. Принято считать, что пожилые люди болезненно реагируют на смерть как таковую, поскольку это неизменно напоминает о завершении их собственного существования. Но встречаются примеры и совсем иного рода. Кто-то спрячет страх смерти под маску защитного равнодушия, цинизма и даже злорадства: „Пусть он умер, но я-то жив!“ Больной, беспомощный, одинокий, лишившейся всего того, что когда-то составляло смысл жизни, может желать смерти как избавления от невыносимых страданий. Писатель Ромен Гари (он же Эмиль Ажар), герой Второй мировой войны, получивший орден Почетного легиона из рук самого де Голля, дважды лауреат Гонкуровской премии, покончил жизнь самоубийством именно тогда, когда, казалось бы, достиг чуть ли не совершенства. Так и герой его автобиографического романа „Обещание на рассвете“, выполнив завещанное матерью и исполнив сыновний долг, уходит в море-океан, вечный символ покоя, безбрежной материнской любви и смерти.

ТРАГЕДИЯ В МЕТРО

Февральским утром 2004 г., буквально через несколько секунд после отхода состава метро от станции „Автозаводская“, во втором вагоне прогремел мощный взрыв. В поезде на тот момент находилось, по крайней мере, 300–450 пассажиров. По данным ГУВД РФ, мощность взрывного устройства, приведённого в действие террористом-смертником, составила около 5 кг тротила. Яркая вспышка, крики, едкий запах гари и обгоревшей кожи. Взрыв сразу унёс около двух десятков жизней, пострадавшим грозила гибель от ожогов и ранений. Машинист поезда не растерялся: он открыл двери, связался с пассажирами по громкой связи, попытался их успокоить, а главное — убедить немедленно покинуть вагоны и, несмотря ни на что, двигаться по превратившемуся в ад тоннелю в сторону станции. Он, как мог, старался удерживать ситуацию под контролем, избежать паники и давки, что лишь усугубило бы ситуацию. То, что машинист сумел в критической ситуации сохранить присутствие духа, вероятно, позволило спасти не одну жизнь — ведь, как известно, паника заразительна и губительна.

Осознание конечности бытия и принятие смерти приходит довольно поздно, вместе с жизненным опытом, вместе с особым, немногим доступным, смирением и всепрощающей мудростью. Так полагала старуха Анна из „Последнего срока“ Валентина Распутина: „Неправда, что на всех людей одна смерть — костлявая как скелет, злая старуха с косой за плечами. Старуха верила, что у каждого человека своя собственная смерть, созданная по его образу и подобию“.

Для детей же смерти как понятия не существует. Но они глубоко переживают крах своих представлений о мире, резкое изменение привычного течения жизни. В идеале картина детского мира проста и отмечена позитивными знаковыми ориентирами: мама — самая красивая и добрая, папа — самый сильный и смелый, дедушка — самый справедливый и мудрый, бабушка — самая заботливая и любящая, младшая сестра — беззащитная и ранимая и т. д. Ребёнок склонен идеализировать и преувеличивать. Созданный его воображением и страстным желанием тёплый детский мирок рождает чувство защищённости и уверенности. Но порой наступает момент, когда младенческие представления о жизни рушатся — например, когда отец уходит в другую семью. Для ребёнка это подобно землетрясению в масштабах семьи. Такое событие может стать первым серьёзным стрессом для маленького человека, крушением основ его мироздания и утратой ценностных ориентиров, которые ассоциируются прежде всего с родными. Разрыв между родителями очень глубоко переживается детьми и подростками, потому что разрушает стабильную и ясную картину мира, ставит под сомнение незыблемость самих основ их эмоциональных связей с другими и собственной самооценки: „Значит, я глубоко ошибался в самых близких людях, они оказались совсем другими — значит, впредь никому нельзя доверять!“

Страдание ребёнка выражается своеобразно, почти бессловесно. В лексиконе и опыте малыша просто не хватает слов, которыми он может выразить весь тот ужас, который испытывает. Внимательные родители по ряду признаков могут понять, насколько сильны страдания их чада. Его душевное состояние часто принимает формы чисто физиологических нарушений и недомоганий: болит животик, поднимается температура, ребёнок вдруг перестаёт самостоятельно есть и одеваться, становится рассеян, раздражителен, плаксив. Малыш буквально заболевает. Таким образом у него проявляются непосредственные острые состояния стресса на так называемом соматическом уровне, как будто он нам, взрослым, жалуется языком своего тела.

Если человеку вовремя не помочь, последствия пережитого могут оказаться очень серьёзными. Как ребёнку, так и взрослому необходима поддержка близких, чтобы вместе пережить то горе, страх, трагедию, утрату, которые выпали на его долю, или помощь специалистов. Иногда требуются не только специальные психотерапевтические методики, но и лекарственная терапия (См. „В мире науки“, „Фрейд возвращается“, №8, 2004 г.). Однако на определённом этапе стресса вовремя сказанное доброе слово может оказаться важнее любых пилюль.
Разгул стихий

Мы живём в открытом мире, где каждую секунду что-то происходит. Сегодня средства массовой информации мгновенно разносят по свету вести о страшных и зловещих событиях, будь то война в Ираке, авиакатастрофы, гибель астронавтов, ураганы, землетрясения, техногенные катастрофы и т. д.

ОБЩАЯ БЕДА

Огонь, рушащиеся здания, дымящиеся развалины, облака пыли, окутавшие весь Манхаттан, — такова была страшная картина трагедии 11 сентября 2001 г. Ужас, который потряс Америку, считавшую себя абсолютно защищённой и недосягаемой, на какой-то период буквально парализовал жизнь Нью-Йорка и всей страны. Вместе с башнями-близнецами рухнул мир покоя, благополучия и неуязвимости.

Большинство стран на том или ином этапе своей истории сталкивается с сопоставимыми по масштабам катастрофами, но реакция на события бывает совершенно разной, что связано с особенностями национального характера и традициями. В США люди приходили на место трагедии, выражали соболезнования, старались помочь пострадавшим, но массовых демонстраций не было. В марте 2004 г. на железнодорожных станциях в Мадриде прогремели взрывы, в результате которых погибло около 190 человек и 1247 получили ранения. Отчаяние импульсивных испанцев вылилось в акцию гражданского протеста: 10 миллионов человек вышли на улицу и в одночасье изменили расстановку политических сил в стране.

Самый крупный захват заложников в России был осуществлён в 1995 г, когда группа боевиков под руководством Шамиля Басаева ворвалась в больницу в Будённовске. В сентябре 1999 г. в Москве были взорваны жилые дома на улице Гурьянова и на Каширском шоссе. Той же осенью теракты произошли в Буйнакске и Каспийске. Естественно, люди были в ужасе, но тогда никто в должной мере не мог осознать, что это была серия продуманных акций.

В октябре 2002 г. грянул гром среди ясного неба — в руках террористов оказался полный зрительный зал ДК на Дубровке, где шёл мюзикл „Норд-Ост“. Готовые к смерти боевики заминировали помещение. Два дня длилась осада концертного зала. В первые же часы появились добровольцы-переговорщики, рисковавшие жизнью. Несчастным пленникам передавали воду, лекарства. Родственники, знакомые и совершенно посторонние люди стекались к месту трагедии, чтобы хоть чем-то помочь. Вся страна с замиранием сердца следила за новостями, буквально не отходя от телевизоров и радиоточек. Постепенно удалось добиться освобождения некоторых людей: детей, женщин, иностранных граждан и мусульман. Некоторым пленникам удалось выбраться через окно. Когда заложники были освобождены и отправлены в больницы, множество людей выразило готовность сдать для них кровь. К месту трагедии многие дни шёл нескончаемый людской поток, горели поминальные свечи, и печально колыхалось море цветов. Так москвичи, объединившись, переживали общее горе.

Потоки обрушивающейся на людей негативной информации, постоянное ожидание чего-то ужасного, страх перед неопределённостью порождают стрессовые состояния.

Разумеется, трагедии с многочисленными жертвами случались во все времена. Однако тогда информация не распространялась столь стремительно, как сегодня. Впрочем, бывали катастрофы, столь потрясшие мир, что память о них пережила века и стала неким символом бедствия. Таково извержение Везувия, погубившего Помпеи в 79 г. н. э., страшное землетрясение 1908 г., разрушившее в Италии Мессину и ещё 25 городов, ставшая легендой гибель „Титаника“.

Природные катаклизмы, конечно, не всегда воспринимаются как трагедия. Например, если замёрз водопровод, мы считаем, что произошла авария местного масштаба, а вот снежные заносы способны парализовать жизнь целого города, остановить движение по автострадам и работу аэропорта. Многие люди в таких ситуациях чувствуют себя отрезанными от цивилизации, беспомощными и брошенными на произвол судьбы. Подобное восприятие действительности нашло своё отражение в современном искусстве, скажем, в романе Артура Хейли „Аэропорт“, по которому был снят одноимённый фильм, или в советской киноленте „Экипаж“.

Однако на самом деле сейчас мы гораздо надёжнее защищены от капризов погоды, чем люди прошлых веков. Несколько сотен лет назад человек был более тесно связан с природой, его жизнь во многом зависела от того, выпадет ли дождь, град, снег, будет ли засуха и т. д., он был беззащитен перед стихиями, но воспринимал их как данность и неизбежное зло. Наши предки гораздо проще относились к слякоти, ливню или снегопаду, которые не могли помешать им выйти на улицу, так как в противном случае они рисковали остаться без еды, воды, тепла. А о стихийных бедствиях, происходивших на другом конце Земли, никто и слыхом не слыхивал. Более того, разгул стихий воспринимался как божья кара, т. е. нечто не только неизбежное, но как наказание за некие грехи, которое должно претерпеть со смирением и страданием очиститься. С точки зрения современной психологии это был весьма мудрый подход: если не можешь изменить обстоятельства, измени своё отношение к ним.
Всё автоматизировано!

Индустриальное общество, в котором мы живём, со всеми атрибутами цивилизации — автомобилями, самолётами, водопроводом, электричеством, информационными технологиями, телефоном, автоматизацией домашнего труда, разветвлённой сетью супермаркетов — порождает иллюзорное ощущение защищённости от любых невзгод, в том числе и бытовых. Но что будет, если механизм сломается, не сработает? Что произойдёт, если вирусы проникнут в компьютерные сети и парализуют работу банков? Вдруг произойдёт сбой энергоснабжения? Множество хитроумных машин освобождают человека от стирки, готовки, облегчают глажку, уборку, робототехника вторгается в наш быт (см. „В мире науки“, „Тотальная автоматизация“, №4, 2004 г.) и делает его комфортным. Мы привыкли жить со всеми удобствами, поэтому поломка стиральной машины или сгоревший в микроволновой печи ужин могут вызвать настоящий стресс. Что же говорить о более серьёзных авариях! Современный человек совершенно разучился делать что-то самостоятельно и чувствует себя абсолютно беспомощным, когда привычные бытовые приборы вдруг отказывают. Страх оказаться в зависимости от механизмов тоже может приобретать гипертрофированные формы. Такое противоречие между современным уровнем технического развития и особенностями его психологического восприятия отдельными людьми находит отражение в кинематографе последних лет, одним из самых ярких примеров стал фильм „Терминатор-3. Восстание машин“ режиссера Джонатана Мостоу.